С немалым трудом горе-драчуну удалось встать - долгое сидение на холодном полу мало кому идет на пользу. А уж обширная лужа, делавшая камеру еще сырее (если только такое было возможно), придавала особенный оттенок ломоте, следующей за попыткой размять затекшие конечности. Будь проклят тот день, когда я вообще решил объявиться в Париже! И чего меня понесло сюда во второй раз!?.. Тут Крис осекся, вспомнив, что привело его в тот день на рынок...

Решив, что лихорадочно бродить по камере - просто глупо, ибо мокрые ноги не ведут к поправке итак пошатнувшегося здоровья, Крис уселся в углу, дальнем от соседней камеры. Там было мокрее, но зато без компании.
И какой чёрт тогда его дернул соваться под клинок?! ... Крис думал явно не о Пепле. И чем дольше он думал, тем более мрачным становился взгляд его желтых глаз, один из которых стал несколько уже из-за наплывшего синяка.

Где-то в конце коридора скрипнула решетка и послышались гулкие шаги. Вряд ли нас собрались выпустить раньше времени... Значит, скорее всего, принесут воды.Пепел остановился у стены своей камеры, прислонился к ней, несмотря на то, что камень был отвратительно холодным. Всячески изображая спокойствие и безразличие по отношению к стражнику, который должен был в этот момент подойти к их камерам, Пепел украдкой бросил тревожный взгляд на Криса, который не мог не услышать шаги в коридоре.

Стражник, тем временем, направился в камеру второго пленника. Как только он отпер решетку, заключенный, до этого момента спокойно сидевший в углу, подскочил и уставился на него глазами какого-то совершенно не людского оттенка. "Святая Дева, наверное, показалось," - стражник перекрестился было, но в одной руке - кувшин, в другой - ключи, и вообще, нечего показывать какому-то заключенному, что его резкое движение и взгляд напугали тюремщика.
- Ты чего это вскочил, а? Пить хочешь, а?

Всё это вызывало горькое отвращение в душе оборотня: металлические кружки, трусливые стражники, кованные решетки и холодный серый камень, отдающий сыростью и беспросветной, глухой печалью. Он устал от этого - постоянно бояться того, что однажды это повториться, вскакивать среди ночи в холодном поту от одного и того же кошмара, а днем пытаться побороть липкий темный страх, неотступно преследовавший его. Чтобы не сойти от эи этого с ума, Крис заставил себя перестать чувствовать. Наверное, не даром его многие считали бессердечным и беспринципным капитаном. И страх вроде исчез. Кошмар отступил, а жить без совести было очень даже удобно. Но...

Двадцать лет прошло. Я думал, всё закончилось. Идиот. - Крис, все еще стоял на том же месте. Судорожно выдохнув, он решил, что никто больше не увидит его в столь жалком состоянии, как несколько часов часов назад, когда его колотила нервная дрожь, а взгляд, устремленный в пустоту, недвусмысленно намекал на душевное нездоровье заключенного.

Так что он вернулся на место в свой угол, и , облокотившись на стену стал размышлять. Крис подумал, что испытывать столько эмоций за одно утро - это для него уже слишком. Как-то неожиданно мысли повели его в сторону:
Когда я вернусь на свой "d'Argent" - а я обязательно туда вернусь! - непременно обнаружатся какие-нибудь неполадки и недочёты, ибо Моро по определению не может аккуратно управлять кораблем... Если она его вообще еще не потопила...

Напряженное утро, предыдущая утоммительная и длинная дорога и холод сделали свое дело - глаза Криса сами собой закрылись, и он провалился в густой туман мутного беспросветного бреда без начала, конца и вообще какого бы-то ни было смысла...

Когда Пепел проснулся, небо за окном только-только начало светлеть. В камере было ощутимо холоднее и словно еще более сыро. Оборотень поежился - пробуждение подобного рода не из приятных. В помещении было темно - слабого света, проникающего сквозь зарешеченные окошки не хватало. Пепел поднялся на ноги - каменный пол был просто ледяным. Наверху, в караулке, скоро должны были смениться стражники - и первое, что сделает новая смена - выпустит двоих драчунов, и так просидевших в камерах немногим меньше суток. Пеплу неожиданно пришло в голову, что стоит разбудить Криса, если конечно тот еще не проснулся. Вряд ли, конечно, сосед скажет спасибо за побудку, но это лучше, чем пробуждение от грохота сапог конвоя по коридору. Оборотень подошел к решетке, разделявшей камеры. Крис спал: рассвело уже достаточно для того, чтобы различить в углу его темный силуэт. Пепел тихо позвал соседа по имени, надеясь, что тот проснется и не придется повышать голос.